Иван Сергеевич Тургенев знал толк в роковых женщинах. Воспитанный холодной и деспотичной матерью, он вырос человеком мазохистского склада и откровенно писал Фету о Полине Виардо: «Она давно и навсегда заслонила от меня все остальное, и так мне и надо. Я только тогда блаженствую, когда женщина каблуком наступит мне на шею и вдавит мое лицо носом в грязь».Женские образы Тургенева — это либо одухотворенные, жертвенные, безукоризненно нравственные героини типа Натальи Ласунской («Рудин»), Лизы Калитиной («Дворянское гнездо»), Джеммы («Вешние воды»). Либо хищницы — барыня («Муму»), которую он списал с матушки Варвары Петровны, Ирина Ратмирова («Дым»), Мария Полозова («Вешние воды»). Мне кажется, постоянное обращение к этим полярным образам отражает эмоции Тургенева, идеализирующего женщин типа Джеммы и Натальи, но неизменно покоряющегося садисткам.
...Мария Полозова — одна из самых опасных хищниц из числа известных мне литературных героинь. Это не истероид (?) Настасья Филипповна. Это даже не нарцисска Матильда де Ла Моль. Это психопатка уровня маркизы де Мертей. Абсолютно осознанно творящая зло. Помешанная на желании власти.
( Read more...Collapse )
На следующий день после театра Санина опять ждут в апартаментах Полозовых. Нужно в десятый раз «излагать дело». На пару с женой голову ему морочит и сам Ипполит — впрочем, это такой же, как жена, психопат, только абсолютно аморфный, бездеятельный. Его стезя — сыто жить, развлекаясь наблюдением за «шалостями» жены и заключая с ней пари, соблазнит ли она очередную жертву.